Skip to Content

"Я НЕ ОТКАЗЫВАЮСЬ ОТ ЭТОГО ПРОГНОЗА..."

 

  Имя геолога Александра Александровича Чернова (24.07.1877–22.01.1963), 135 лет со дня рождения которого исполнилось в этом году, является знаковым для Республики Коми и всего Европейского Северо-Востока России. Он — а это редко выпадает на долю ученого — еще при своей жизни увидел, что результаты его научного и поискового труда изменили судьбу огромной северной территории России. Обычно имя А.А. Чернова связывают с открытием Печорского угольного бассейна и созданием региональной школы геологов. Однако научные интересы и практические результаты исследований ученого были гораздо шире.

«Типичный академический старичок»

Прошло без малого полвека со дня смерти А.А. Чернова, и осталось немного людей, которые лично были знакомы с Александром Александровичем. Академик Николай Павлович Юшкин вспоминает: «Я запомнил его несколько замкнутым, неулыбчивым, суровым старичком, с бородкой клинышком, всегда в черном, регулярно и строго, как по расписанию, появлявшимся в институте. Типичный книжный профессор». Это было в 1961 году, когда ученому было уже далеко за 80. Поэтому он казался своим молодым коллегам мудрым и величественным старцем, выходцем из прошлого века.

Таким он сейчас представляется и нам — авторитетным, заслуженным, увенчанным званиями и наградами, почти бронзовая фигура, памятник. И как-то отходит на задний план понимание того, что за званиями Героя Социалистического Труда и профессора стоят огромный труд, блестящее образование, глубокие знания, настойчивость, упорство, умение отстаивать свою точку зрения, принципиальность и дар научного предвидения.

Экспедиция Чернова на Цильме, 1917 г

 Из потомственных горняков

Семейные предания семьи Черновых говорят, что их предки были углежогами и жили в Чусовских Городках. Род Черновых прослеживается от Андрея Черного, родившегося в 1680 году.

Дед ученого Николай Иванович в свое время окончил Петербургскую горнозаводскую школу и служил управляющим на Кизеловском железоплавильном заводе, а отец Александр Николаевич был воспитанником Екатеринбургского горного училища и впоследствии управляющим Соликамского солеваренного завода. 

Именно интересы владельца завода Рязанцева способствовали к тому, что в 1895 году гимназист Саша Чернов поехал с отцом на реку Унья (приток Печоры) для осмотра месторождения бурого железняка в районе деревни Усть-Бердыш. Речная гладь Печоры и живописные скалы оставили у юноши незабываемое впечатление и, вероятно, впервые вызвали стремление и любопытство к познанию земных недр.  

Вместе с великим Павловым

Обучаясь в Московском университете, Александр Чернов слушал лекции профессора Алексея Петровича Павлова, выдающегося российского естествоиспытателя и создателя московской школы геологов. Этот ученый, по воспоминаниям его учеников, обладал даром преподавания и с первых же минут лекции полностью овладевал вниманием аудитории. Немудрено, что и А.А. Чернов, как и многие другие студенты, был очарован геологической наукой.

В 1902 и 1904 годах А.П. Павлов брал с собой А.А. Чернова в экспедиции по Печорскому краю, которые и пробудили профессиональный интерес Александра Александровича к этой территории. Именно в 1904 году им были обнаружены асфальтиты на реке Ижме, которые спустя десятилетия стали объектом промышленной разработки. Немаловажны были длительные беседы и повседневное общение в полевых условиях начинающего геолога с авторитетным и знающим специалистом. По рекомендации А.П. Павлова молодого выпускника университета оставили при кафедре геологии для подготовки к профессорскому званию.

Затем более десятилетия научно-исследовательская деятельность А.А. Чернова не была напрямую связана с Печорским краем. Он преподавал в МГУ, затем на Московских высших женских курсах. В 1907 году А.А. Чернов работал геологом в Монголо-Сычуанской экспедиции, получил немало новых результатов в изучении геологии Центральной Азии, за что получил премию Пржевальского от Географического общества и Большую серебряную медаль от Московского общества любителей естествознания. Правда, в 1911 году А.А. Чернов совершил краткую ознакомительную поездку в Печорский край на реку Унья с тремя ученицами Высших женских курсов. В 1912 году он вместе с В.А. Чердынцевым обследовал месторождение фосфоритов в Вятской губернии, что положило начало их промышленному освоению. В 1912–1913 годах изучал полосу провалов вдоль линии проектируемой железной дороги Казань — Екатеринбург. В 1914 году возглавлял экспедицию по изысканию радия в Фергане, в 1915 году вел геологические исследования в районе проектируемого железнодорожного туннеля на линии Нижний Новгород — Котельничи. 

По контракту с Рябушинскими

В начале 1917 года А.А. Чер-нов принял предложение знаменитых российских промышленников братьев Рябушинских заняться изучением полезных ископаемых на Тимане, в районе рек Цильмы и Пижмы. Так он вернулся в Печорский край. Но предпринятые им в 1917 и 1918 годах экспедиции были прерваны гражданской войной, а значительная часть собранного материала не могла быть оперативно опубликована.

Однако результаты экспедиции 1917 года позволили раскрыть некоторые тайны древних медных и серебряных рудников эпохи царя Ивана III, остатки которых якобы во множестве обнаруживаются на берегах реки Цильмы, особенно в местности «у Заводов». Проведенные экспедицией А.А. Чернова горно-поисковые работы показали, что так называемые «отвалы» и «провалы» в месте якобы древних штолен и шахт являются естественными элементами рельефа и не несут в себе следов горного производства.

В первые советские годы

В 1921 году А.А. Чернов вел поисковые работы на уголь на Северном Урале, на следующий год — проводил изучение открытых им ранее ижемских асфальтитов, в 1923–1924 годах были продолжены поиски углей в бассейне реки Усы. Уже в далеком 1924 году полученные в этих экспедициях результаты позволили Александру Александровичу сформулировать судьбоносный для Республики Коми  вывод о наличии на этой территории огромного Печорского угольного бассейна.

Наряду с работами по изучению углей А.А. Чернов уделял большое внимание проблемам нефтеносности Печорского края и Тимана. Его совместный с А.Ф. Лебедевым доклад у члена коллегии ОГПУ Глеба Бокия в январе 1929 года стал основанием для посылки в наш край знаменитой Ухтинской экспедиции ОГПУ, положившей начало широкомасштабному и комплексному изучению и освоению полезных ископаемых Коми.      

Значительная часть работ А.А. Чернова посвящена геологии Приполярного Урала, гряды Чернышева и Тимана, а также различным видам полезных ископаемых — золоту, алмазам, каменным солям и другим земным ресурсам. В свою последнюю экспедицию он выехал в 1948 году, уже перевалив 70-летний рубеж.

Результаты работ ученого получили высокую государственную оценку. Он был награжден орденами Ленина, Трудового Красного Знамени и Красной Звезды. В 1957 году ему было присвоено звание Героя Социалистического Труда, а годом раньше Президиум АН СССР вручил А.А. Чернову высшую академическую награду — золотую медаль имени академика А.П. Карпинского. В 2011 году Республика Коми посмертно присвоила ученому звание Почетного гражданина

 

А.А. Чернов в лодочном маршруте, 1929 г.

 Борьба за Печорский бассейн

В отчете о работах Печорского геологического отряда Северной научно-промысловой экспедиции летом 1924 года ученым был впервые сформулирован важный для Печорского края вывод: «Таким образом, в настоящее время начинают выступать на Северо-Востоке европейской части СССР неясные контуры большого каменноугольного бассейна, который естественно назвать Печорским». По тогдашним представлениям А.А. Чернова, бассейн имел форму клина, острие которого обращено к югу (бассейн реки Косью), а широкая часть к северу, и эту северную границу еще предстояло установить путем дальнейших изысканий. В апреле 1931 года в докладе в Архангельске на Второй конференции по изучению производительных сил Северного края, ученый отметил: «То, что угленосный бассейн Печоры продолжается в северном направлении, что он уходит под наносы Большеземельской тундры, для меня было достаточно ясно уже в 1924 году». А в январе 1933 года, выступая на заседании сектора природных ископаемых Госплана СССР, А.А. Чернов подчеркнул: «Считая Воркутскую свиту продолжением свиты Кожима, Инты и т.д., я направил партию на Воркуту совершенно сознательно».

Это сейчас, когда успешная и многолетняя работа шахт Воркуты и Инты кажется чем-то привычным и неотъемлемым для территории Коми, вывод А.А. Чернова видится обоснованным, а тогда он многим представлялся невероятным. И он сам признавался: «Когда я приступал к систематическому исследованию Печорского края, то не ожидал, что наши пермские отложения будут богаты мощными пластами угля, потому что нигде на Урале нет угля в пермской системе. Открытие столь мощных углей было для меня неожиданным». Дело в том, что в пермский период влажность в Печорском крае увеличивалась с юга на север, поэтому на Печоре в условиях высокой влажности сложились благоприятные предпосылки для накопления растительного материала, превратившегося затем в уголь, а на юге, ближе к Камскому бассейну, климат был сухим, приведшим к образованию здесь отложений солей. О том, насколько трудно было внедрить этот вывод в научную и производственную среду, как постоянно надо было его доказывать на различных уровнях, говорит тот факт, что даже в апреле 1931 года, когда уже был открыт уголь Воркуты и остро стоял вопрос о начале практического освоения печорских углей ударными темпами, А.А. Чернов заявил, выступая на Второй конференции по изучению производительных сил Северного края: «Я позволил себе уже в 1924 году, в первый год исследования углей, написать, что мы имеем огромный угленосный бассейн, который мы только-только начинаем нащупывать, сулящий нам очень много в будущем. Я не отказываюсь от этого прогноза и в настоящее время».

«Обвинялся в чрезмерном оптимизме»

Безусловно, дело осложнялось тем, что в то время отсутствовали результаты детальной разведки многих месторождений. Недаром главный геолог Ухто-Печорского треста, проводившего разведку и поиск углей в Коми АССР, Н.Н. Тихонович в январе 1933 говорил : «Несмотря на то, что на разведки в бассейне р. Косью было затрачено много усилий, отчетливого понимания строения и промышленных запасов его угольных месторождений еще не получено». При этом он признавал: «Запасы углей типа Тальбейских, Кожимских и Заостренских несомненно весьма велики. Перейдя уже к практическому освоению этих запасов, мы не должны увлекаться колоссальными, но не доказанными цифрами, а должны упорно, систематически работать над выяснением реальных запасов, которые только одни и имеют настоящую практическую ценность». Указывая на существовавшие тогда трудности и неясности вопроса о Печорском угольном бассейне, Н.Н. Тихонович делал следующий вывод: «Я утверждаю, что имеет смысл несколько замедлить развитие добычи в районе, чтобы подойти к ней лучше вооруженными на основе прочной разведочной и исследовательской базы». 

В принципе, А.А. Чернов был согласен с тем, что практические задачи освоения печорских углей реально опережали степень и уровень их изученности: «Мы теперь открыли угленосный бассейн, который в 1931 году начали уже эксплуатировать, хотя, в сущности, мы и не подготовлены к его эксплуатации. Но темпы нашего строительства требуют этого. Они диктуют нам ускорение и самих разведок, и эксплуатации, и по этому вопросу у нас есть директива о том, чтобы вступить на путь эксплуатации угля». Но одновременно ученый указывал и на существовавшую недооценку реальных перспектив Печорского угольного бассейна, а также необходимость разъяснения важности уже полученных научных данных: «Теперь особое внимание нужно обратить на необходимость оформления всех наших достижений в печатной форме. В этом отношении мы крайне отстали и вредим даже самим себе, потому что когда приходится выступать в центре, то показать что-либо в печатном виде не можем, благодаря этому и не пользуемся широкой известностью. Иногда слышишь такие разговоры: «Разве на Печоре есть уголь? Говорят, он плохой — ничего не стоит». Мы себя очень плохо пропагандируем, не доводим до конца научно-исследовательские работы, сводки и съемки печатаем очень медленно, а подчас совсем не печатаем. На эту сторону необходимо обратить внимание». 

Поэтому борьба за Печорский угольный бассейн продолжалась. Усилия ученого были не напрасными: «Открыт огромный угленосный бассейн, широко раскинувшийся по притокам Усы и уходящий оттуда к берегам Полярного моря. В 1934 г. исполнилось 10 лет со времени открытия первых угольных залежей, когда приходилось делать заключения по весьма неполным и отрывочным материалам. Шесть первых лет разведочные работы шли очень медленными темпами, так как в центральных организациях еще не было полного доверия к новому бассейну, и небольшая группа лиц, занимавшихся съемочными и поисковыми работами, обвинялась в чрезмерном оптимизме. Резкий перелом наступил с 1930 г., когда был открыт район Воркуты с его высококачественными углями. С тех пор в сущности не пришлось уже больше отстаивать значение бассейна как нового источника крупных энергетических ресурсов на нашем Севере». Так как воркутинские угли оказались высококачественными, на разведку их были отпущены уже крупные средства и она была передана Ухто-Печорской экспедиции, вскоре преобразованной в Ухто-Печорский трест, который широко развернул поисковые работы.

В 1934–1936 годах Бюро по изучению Северного края Полярной комиссии АН СССР провело большую работу по определению перспектив освоения Печорского края, предварительным итогом которой явилась опубликованная в 1935 году «Рабочая гипотеза народно-хозяйственного освоения Ухто-Печорского края», в которой добыча каменного топлива была одним из краеугольных камней данного проекта. В 1941 году А.А. Чернов писал: «Если опубликование более подробных материалов по проблеме освоения Печорского края до сих пор, по независящим от Северной Базы причинам, не могло состояться, то результаты работ по этой проблеме были зато использованы при разработке практических мероприятий по освоению края, часть которых была в своих основных чертах намечена и обоснована на страницах указанной «Рабочей гипотезы».

Партия Чернова на Малой Талоте, 1933 г.

Последняя процессия

По воспоминаниям академика Н.П. Юшкина, смерть А.А. Чернова в январе 1963 года стала большим ударом для всех, кто знал ученого. Гроб несли на плечах от старого здания института геологии (сейчас там располагается институт биологии) через весь город до кладбища. Это была последняя пешая траурная процессия в Сыктывкаре. 

Значение дел А.А. Чернова для науки и Республики Коми огромно. «Он был Первопроходцем, прокладывавшим свои маршруты по местам, которых еще не видел глаз геолога, где не было слышно стука геологического молотка. Он был Первооткрывателем, которому удача, большая удача, улыбалась чаще, чем другим, потому что он был еще и настоящим Ученым. Он был Учителем, и на пути к открытиям ощущал поддержку своих учеников, которые продолжили и продолжают его незавершенные дела», — писал Н. Юшкин, оценивая жизнь и труд Александра Александровича Чернова.

Алексей ИЕВЛЕВ

Ирина АСТАХОВА

 

Год: 
2012
Месяц: 
август
Номер выпуска: 
18-19
Абсолютный номер: 
1063